По могучему щучьему велению 2 стр читать
Э. Успенский сказка
Пришёл Емеля домой и снова на печь завалился.
А жены братьев Фекла и Груня гулянье вёдер по деревне не видели. (Они детишек качали.) И ничего про повышенную умность Емели еще не знали. Они ему говорят:
- Хватит тебе, Емеля-дурак, на печи валяться. Пора свинью пойлом кормить. Не накормишь свинью, братья тебе подарков не привезут.
Емеля про себя думает: «Надоело мне эту свинью каждый день откармливать. По щучьему веленью, по моему хотенью хочу, чтобы свинья сразу стала размером с избу».
И тут началось. Свинья сразу размером с избу сделалась и весь коровник разломала. Вышла она в огород, все яблони поела. Потом свою свиную рожу прямо через окно в избу сунула и давай Емелю с печи языком слизывать.
Емеля как испугается, как закричит:
- Ой, караул! По щучьему веленью, по моему хотенью, хочу, чтобы все назад вернулось.
Как захотел, так у него и вышло. Свинья сразу уменьшилась и в коровник вернулась. Яблони снова выросли. Окно починилось. И что самое интересное, ведра с водой обратно к проруби протопали и всю воду обратно в речку вылили.
Пришлось Емеле самому снова идти за ними к проруби, самому снова воду набирать и с полными бадьями самому домой возвращаться. (Потому что он больше со щучьим велением экспериментировать не хотел. Он его побаиваться стал).
Как вернулся Емеля, так сразу снова на печку лег. Надо было полежать спокойно после таких событий, обдумать все.
Лежит Емеля, думает, отдыха не знает. Думал, думал, даже заснул от напряжения. А тут невестки опять со своим:
- Чего лежишь, дурак Емеля, дров нет, ступай за дровами.
Хотел было Емеля их одернуть, да вспомнил про красный кафтан, красную рубаху и красные сапоги и утерся.
- Сколько дров вам надобно? – спрашивает.
- Много, отвечают невестки Фекла и Груня.
- Ладно, - отвечает Емеля. – Будут вам дрова.
Вышел он во двор,взял два топора, сел в сани, лошади даже не запряг и говорит:
- По щучьему веленью, по моему хотенью, езжайте, сани, в лес за дровами сами.
Сани сами и поехали, да не в крестьянский лес, а в господский, что был около города. А когда мимо города ехали, он на своих санях без лошади столько народу передавил, что ужас!
Тут все закричали:
- Держи его! Лови его! – однако не поймали.
(Я думаю – не очень-то и старались. У них тогда автомобилей не было. Так что самоходные сани для них в диковинку были. Они больше кричали и дивились, чем держали и ловили).
Приехал Емеля в лес, вышел из саней, сел на колодину и приказывает:
- А ну, один топор, руби с корня,другой – дрова коли!
Топоры принялись за работу. Вмиг большое дерево срубили. (Топоры, видно, не дураки были. Живое дерево губить не стали.) И начали его на дрова разделывать.
Дрова получились просто на диво. Мало того, что они были хороши, они еще сами в сани укладывались.
Все. Вроде бы можно ехать. Только Емеля-дурак, он не совсем дурак был: далеко вперед смотрел. Он говорит:
- Ну-ка, один топор, поди сруби мне кукову, чтобы было чем носило поднять.
Топор в воздухе повис, как задумался. Видно, не понимает, что от него требуется. Емеля топору растолковывает:
- Это что-то вроде оглобли, тяжести через плечо носить.
Топор пошел и срубил ему кукову длинную. Кукова пришла, на воз легла.
Дурак сел и приказал:
- По щучьему веленью, по моему хотенью, ступайте, сани, домой сами.
Сани поехали. Едут они, полозьями по снегу поскрибают, дорогу получше выбирают, в ямы не проваливаются.
Едет Емеля мимо города, а народ его уже поджидает. Такой народ кулакастый собрался, жилистый. Стоят они, кулаки почесывают. Решили Емелю проучить за то, что он людей подавил.
Прыгнули они в санки, Емелю выволокли и давай его мутузить. А Емеля командует:
- По щучьему веленью, по моему хотенью, ну-ка, дубинка, похлопочи. Особенно вот тому мордастому поддай, который с палкой.
Кукова из саней выпрыгивает и быстро с народом разобралась. Все эти жилистые и кулакастые на землю так и попадали. Больше всех, конечно, тому мордастому с палкой влетело. Чтобы знал, как правильно драться. Чтобы кулаки в ход пускал по народному обычаю, а палки бы дома оставлял. Но и он успел Емеле пару раз врезать. У Емели так искры из глаз и посыпались.
Кое-как Емеля в санки залез и поехал дальше.
Приехал домой, влез на печь, прислонил к синяку на голове большую сковородку и стал думать, как жить дальше.
Думал, думал, долго так думал. Но так как в его сковородковую голову ничего не пришло, заснул Емеля.
А тут братья приехали. Узнали, что Емеля хорошо себя вел, их Фекле и Груне помогал. Что он за водой ходил, что он дров привез целые сани. Обрадовались браться и красный кафтан, красную рубаху и красные сапоги ему подарили.
Оделся Емеля-дурак в обновку, и стало видно, какой он писаный красавец и какой умный оказывается.
А тем временем горожане, которых Емеля подавил и дубинкой побил, зло на Емелю затаили. Они царю на Емелю донесли. Что он народ давит, что ездит не по правилам без лошади, что царя-батюшку не уважает и царицу-матушку.
(Здесь они, конечно, перебрали. Откуда им знать, уважает он батюшку или нет. Но уж больно им хотелось, что донос подействовал.)
Естественно, царь-батюшка Емелей заинтересовался. Вызвал он главного генерала своего – Кудеяра и приказывает:
- Доставить мне сюда Емелю живого или мёртвого.
Генерал не очень обрадовался приказанию. Он уже был про Емелю наслышан. Однако против царской воли не попрешь. Он говорит:
- Царь-батюшка, я твой намек понял. Займусь доставкой. Только я его силой брать не буду. Я военную хитрость применю. Выдели мне денег из казны.
(У всех генералов главная военная хитрость одна – деньги из казны получить).
Денег ему выдали.
Купил генерал вина сладкого бочонок, пряников сладких, селедки и других угощений и в деревню к Емеле выехал.
Как он в Емелину хату вошел, как подарки свои выложил, так сразу всех очаровал.
Фекла и Груня накрывать на стол бросились.
Браться побежали лафитнички доставать.
А Емеля – во все красное наряжаться.
Наконец сели угощаться. Угощались от завтрака до обеда. Братья и Емеля-дурак выпивают, а генерал Кудеяр свой лафитничек норовит вылить куда-нибудь. (После его отъезда все цветы засохли.)
По конец гулянья генерал говорит Емеле:
- Поедем со мной, Емелюшка, к батюшке-царю. Пора.